Вечером 27 января 1944 года по радио прозвучало радостное для всех ленинградцев известие о том, блокада города полностью снята. В 20 часов в темном небе вспыхнули искры праздничного салюта. Изможденные люди вышли на улицы для того, чтобы отметить это событие. Ленинград находился в кольце противника 872 дня. Но сегодня мы не будем приводить сухие цифры статистики. Лучше послушаем тех, кому удалось пережить блокаду, и вспомним тех, кого уже не вернуть. Кира Крейлис-Петрова Эта известная актриса по праву считается королевой комедийного эпизода. Причем такой озорной она была и во время блокады. Кира рисовала сажей усы над верхней губой и тем самым пыталась рассмешить своих испуганных сверстников. Однако самой Крейлис было не до веселья. Тогда будущей артистке исполнилось 11, поэтому те страшные дни навсегда врезались в ее память. До сих пор Крейлис-Петрова говорит, что «суметь остаться человеком в нечеловеческих условиях – это уже подвиг». Некоторые сделать этого не смогли. Так, Кира Александровна вспоминала, как однажды ее сосед отоварил все карточки, разложил провизию на столе и съел все на глазах у собственных жены и детей. По словам актрисы, он умер первым. Александр Беляев Знаменитый писатель-фантаст Александр Беляев жил в пригороде Ленинграда, в Пушкине. Когда началась война, Беляев был серьезно болен: много лет он безуспешно лечился от туберкулеза. Недуг практически приковал его к постели. Но, скорее всего, писатель прожил бы еще несколько лет, если бы не оккупация. Он умер в самом начале блокады 6 января 1942 года. Как вспоминала супруга Беляева, он «стал пухнуть с голода». Его похоронили в общей могиле, поэтому после победы родственники установили Александру Романовичу памятник на Казанском кладбище. Просто, чтобы хоть куда-то приходить. Алиса Фрейндлих Народная артистка Алиса Фрейндлих не любит рассказывать про блокаду. Но нет-нет да и в ее интервью порой проскальзывают воспоминания о том страшном времени. Как утверждает Фрейндлих, от голода ее саму и остальных домочадцев спасла бабушка, которая установила строгую дисциплину питания. Она не позволяла выкупать продукты вперед и выдавала всем хлеб по расписанию. Кроме того у бабушки актрисы имелись запасы горчицы, которую она добавляла в столярный клей «для вкуса». Галина Вишневская Оперная певица Галина Вишневская была тогда 15-летним подростком. Вишневская рассказывала, что даже не страдала от голода, а просто слабела с каждым днем все больше и больше. В те месяцы она жила в каком-то полусне и никак не могла согреться. Бабушка Галины умерла, и она осталась в квартире абсолютно одна. «…Вспоминая сейчас блокаду, я прежде всего вижу промерзшие, покрытые инеем стены нашей комнаты, а за окном — пустынные, занесенные снегом улицы, по которым кто-нибудь, закутанный до глаз в разное тряпье, волочит санки с покойником, зашитым в простыню или одеяло» – это слова Галины Вишневской. Валентина Леонтьева Одна из самых любимых ведущих советской детворы тоже пережила ленинградскую блокаду. От военных лет «в наследство» Валентине Леонтьевой досталась вредная привычка. Как рассказывала Леонтьева, мать научила ее курить для того, чтобы хоть как-то заглушить постоянное чувство голода. Когда есть было совсем нечего, Леонтьевы варили «студень» из ремня и полевой сумки. Несмотря на то, что Валентина Михайловна была в те годы уже совершеннолетней, по ее собственным словам, никакого горя она не ощущала. Он поняла, что пережила только тогда, когда оказалась в Москве и ей дали тарелку супа и кусок хлеба. Янина Жеймо Когда началась война, «советская Золушка» Янина Жеймо отказалась уезжать из Ленинграда. Поэтому в Узбекистан отправились только муж актрисы, режиссер Иосиф Хейфец, и двое их детей. Во время блокады Жеймо не только выступала перед жителями города, но и служила в войсках противовоздушной обороны. Много ночей она провела на крышах домов, туша зажигательные бомбы. Только в 1942 году руководству «Ленфильма» удалось уговорить Янину эвакуироваться. Дмитрий Шостакович Гениальный композитор Дмитрий Шостакович тоже перенес все тяготы блокады. Он, как и Янина Жеймо, состоял в войсках ПВО. Его профиль в пожарной каске даже появился на обложке журнала «Time». Удивительно, но будучи голодным, как и все, Шостакович продолжал сочинять музыку. 7-ая симфония, написанная им в блокадное время и ставшая его своеобразным символом, прозвучала 2 августа 1942 года в осажденной северной столице. Возможно, именно Дмитрий Шостакович подарил людям самое главное – надежду. Ведь если в таких ужасающих условиях человек продолжает творить, значит, он многое может пережить.